Тем временем, несмотря на прогремевшие на весь мир секс-скандалы, педофилы в рясах продолжали "окормлять" верующих.

"...Прелаты решились расстаться с педофилами не раньше, чем в двери их епархий постучался секс-скандал национального масштаба", - делает вывод Лобделл. И объясняет это тем, что епископы "посвятили свою жизнь не евангелию, а корпоративной семье, в которой превыше всего ставится верность и послушание начальству, а вынесение сора из избы сурово карается".

Не удивительно, что количество жертв священников-педофилов продолжало расти.

Особо стоит отметить главу 11 книги, в которой Лобделл описывает момент, когда паства приветствовала педофила, "вынужденного" под натиском диоцеза покинуть родную церковь, бурными стоячими овациями.

"Возможно ли преобразить церковь, прихожане которой инстинктивно становятся на защиту священников-насильников, а не изнасилованных детей?", - задается вопросом Лобделл.

Такое поведение, пишет он, типично: "Я разговаривал с жертвами насилия, которых собственные родители обвиняли в том, что они "сами соблазнили" священника (вспоминается наш местный протоиерей Чаплин, примерно так же рассуждавший о том, как женщины сами провоцируют насильников, выходя на улицу в откровенных нарядах - А.К.). Видел, как католики кричат на жертв насилия, стоящих с плакатами возле церквей, бранят их, даже плюют в их сторону. Знал, что члены приходов находят для священников-насильников новую работу, даже предлагают взять их на поруки. Читал письма священников и прихожан к епископам и судьям - хвалебные оды священникам-насильникам и мольбы смягчить им наказание".

Сомнения автора относительно принятия католичества в свете тех событий, невольным свидетелем которых он, как журналист, стал, крепли день ото дня: "Я просто не хотел вступать в организацию, вожди которой настолько далеки от современного мира, что неспособны на поступок, очевидный и естественный для любого из нас - не звонят в полицию, узнав, что на них работает маньяк".

Сомнения, в конце концов, победили. Присоединение к католической церкви в пик педофильских скандалов Лобделл расценил как откровенное лицемерие: "Таков был мой первый мучительный выбор на пути прочь от бога".

Это был первый признак утраты веры.

Я начал понимать, что религиозные институты более светских подвержены порче, поскольку полагаются на бога, а не на человеческие методы управления и контроля (стр. 241).

"Глядя на множество священников, творящих злодеяния, и на епископов, которые их покрывают, я спрашивал себя: неужто они даже ада не боятся? Или, быть может, настолько оторвались от реальности, что даже не считают свои деяния грехом?", - задается вопросом Лобделл.

Но потом выясняется, что тема ада в христианском мире, невероятно популярная всего лишь несколько десятилетий назад, в настоящее время "заморожена не по богословским, а по маркетинговым соображениям", поскольку сегодняшние пасторы не хотят стращать верующих яркими описаниям адских мучений.

Около 20 страниц книги Лобделл посвятил

Статья координатора Всероссийского общественного движения «Открытый берег»  Сергея Менжерицкого рассказывает о том, как РПЦ постепенно выживает жителей курорта в Краснодарском крае, о знаменитой "даче патриарха" и об успешном бизнесе, который ведут современные православные попы.

29 августа 2012 года на шоссе возле курортного посёлка Дивноморское (это в Геленджикском районе Краснодарского края) был сбит автомобилем студент пятого курса Донского госуниверситета Виталий Савиных.

Он возвращался домой с поселкового кладбища, где навещал могилу матери. В состоянии травматического шока пострадавший был доставлен в реанимацию, где впал в кому. Его спасли чудом. Диагноз Виталия: множественные переломы костей таза и грудной клетки, перелом лопатки, ушиб головного мозга, обширные рваные раны лица и затылка, множественные ушибы внутренних органов.

Ещё два года назад по этому шоссе никто не ходил. Во-первых, оно далеко от моря. Во-вторых, оно очень узкое, извилистое, без тротуаров и к тому же крайне загруженное – в курортный сезон машины здесь проносятся одна за другой.

Ну, а, в-третьих, зачем рисковать жизнью, если прямо вдоль берега проложена прекрасная пешеходная дорога, по которой до местного кладбища и любимого всеми Джанхотского реликтового бора всего метров пятьсот?

Дорога, кстати, знаменитая: её построил больше века назад Фёдор Щербина – выдающийся русский учёный, общественный деятель и историк Кубанского казачества. Именно он основал соседний посёлок Джанхот и имел здесь дачу. После революции 1917 года он покинул Россию, но его дорога верой и правдой служила людям. По её живописному серпантину в тени вековых пицундских сосен ежегодно проходило свыше миллиона отдыхающих, она была внесена в перечень лучших туристических маршрутов СССР. Дорогу берегли, ею гордились. Никто и помыслить не мог, что её можно перегородить и присвоить.

То, что казалось дикостью в советское время, стало обыденностью сегодня. В 2005 году мэр Геленджика Озеров С.П. (впоследствии – депутат Госдумы от «Единой России») сдал в аренду на 49 лет 1,2 га берега курортного посёлка Дивноморское вместе с начальным участком дороги Дивноморское-Джанхот.

При этом договор аренды почему-то не содержал обязательного в таких случаях (ст.23 Земельного кодекса РФ) обременения в виде права прохода по участку для населения и отдыхающих (т.е. права публичного сервитута).

Продолжение статьи координатора Всероссийского общественного движения «Открытый берег»  Сергея Менжерицкого, рассказывающей о том, как РПЦ постепенно выживает жителей курорта в Краснодарском крае, о знаменитой "даче патриарха" и об успешном бизнесе, который ведут современные православные попы.

…За время визитов патриарха Кирилла в этот уютный курортный уголок он, подобно бывшему министру Сердюкову, умудрился восстановить против себя почти всех его жителей.

Выяснилось, к примеру, что "его святейшество", мощно вклинившись своей резиденцией между жилым массивом и поселковым кладбищем, не терпит даже малейших напоминаний об этом скорбном месте. Его, в частности, крайне раздражают похороны, сопровождаемые музыкой и причитаниями убитых горем родственников. Поэтому на всё время пребывания патриарха в Дивноморском перед кладбищем выставляется полицейское оцепление, не допускающее сюда траурные процессии. Случаи, когда люди возвращались к поминальным столам вместе с покойником, уже бывали.

Происходящее, конечно же, сильно бьёт по нервам дивноморцев, особенно ветеранов. Мало того, что патриарх лишил их возможности ходить на кладбище пешком и навещать могилки близких, когда им это необходимо. Теперь они тревожно размышляют: с какой попытки их похоронят в родной земле – первой, второй или третьей?

Выяснилось также, что патриарх на дух не переносит музыку, которая звучит в местных прибрежных кафе.