ВЕРУЮЩИЕ УЧЕНЫЕ И... БЫТИЕ БОГА

Сейчас прямо-таки невозможно найти человека, который лично не испытал бы благотворного влияния науки. Работа, отдых, питание, лечение – буквально все стороны человеческой жизни в настоящее время немыслимы без использования достижений науки. Вот почему для каждого– и верующего и неверующего – слово науки, ученого имеет великий, непоколебимый авторитет. Этот авторитет, который сложился на протяжении столетий, в последнее время пытаются использовать для доказательства бытия бога.

Атеисты, твердят проповедники религии, напрасно говорят, что религия и наука несовместимы.

75

Ведь есть ученые, которые верят в бога, т, е. совмещают в себе религию и науку. Если уж ученые верят в бога, то простым людям подавно надо верить,

В подтверждение этого тезиса теологи усиленно распространяют преувеличенные слухи о религиозных верованиях ряда ученых. Только за последнее десятилетие за границей изданы сотни различных “трудов”, в которых некоторые ученые выдаются за защитников веры в бога. Среди них можно назвать изданную в Западной Германии книгу Губерта Мушалека “Признание современных ученых о боге”, книгу иеромонаха Р. Куртуа “Что говорят о боге современные ученые”, изданный американским проповедником Д. К. Моисмой сборник “Очевидность бога в развивающейся Вселенной”, книги Э. Лонге “Религиозные взгляды американских ученых”, Л. Белтона “Религия и ученые”, Э. Синнота “Наука и религия. Необходимое сотрудничество” и т. д. Если поверить авторам этих книг, то придется вопреки фактам признать, что основным в деятельности того или иного ученого было не занятие наукой, а молитва и выискивание доказательств в пользу бытия бога.

Для придания большей “убедительности” своим утверждениям проповедники религии часто прибегают к умышленному обману. Они понимают, что даже простого верующего нельзя убедить, если ему доказывать бытие бога тем, что какой-то Георгий Спери Сперти (директор университета святого Фомы в штате Огайо – США) верит в бога ¹ . Совсем другое дело, если к верующим в бога причислить всемирно известных ученых. И уже совсем можно ошеломить доверчивого слушателя, если сообщить ему, что в бога верил именно тот ученый, на труды которого больше всего ссылаются атеисты, опровергая религиозное учение. Вот почему богословы пытаются всяческими неправдами зачислить в число верующих прежде всего тех великих ученых, научные открытия которых особенно решительно отрицают бытие бога. Так, защитники религии сейчас объявили верующим Чарльза Дарвина, доказавшего своим эволюционным учением, что развитие живой природы, в том числе и человека, происходило без вмешательства бога; Ивана Петровича Павлова, опровергнувшего своими исследованиями религиозное представление о душе и душевной деятельности; Михаила Васильевича Ломоносова, учившего о неуничтожимости и несотворимости материи;

76

Альберта Эйнштейна, давшего наиболее полную естественнонаучную картину известной нам части Вселенной.

Оставим пока в стороне имена тех ученых, которые незаконно причисляются церковниками к верующим  ² . Давайте сначала рассмотрим в принципе вопрос: почему же все-таки некоторые ученые верили в бога? Какие выводы из этого следуют?

Верно и глубоко вопрос этот можно решить лишь на основе философского изучения марксизма-ленинизма, давшего последовательно научное решение проблемы соотношения бытия и сознания, взаимодействия науки и религии как специфических форм общественного сознания. Мы не беремся в данной работе всесторонне рассматривать этот вопрос. Коснемся только основных, главным образом социологических и философских принципов данной проблемы.

 

Сфера научной работы и границы авторитета ученого

Кому приходилось читать труды верующих ученых, тот не мог не заметить глубины и неотразимой убедительности их научных утверждений и полную беспомощность в области религиозных рассуждений. Известный современный французский астроном Ааберенн писал: “Мы видим, как крупные ученые внезапно оставляют строгие вычисления и смелые, но, несомненно, научные гипотезы и начинают хладнокровно высказывать мысли, не имеющие никакого отношения к науке. Все происходит так, как будто они внезапно потеряли способность к научному мышлению до такой степени, что их некоторые наиболее резкие и экстравагантные утверждения выглядят почти как результат умственного расстройства” ³ .

К этому следует добавить, что если в научных трактатах верующие ученые стоят вполне на уровне современной им науки, то в области своих религиозных размышлений они оказываются ниже самого захудалого церковного схоласта. Взять хотя бы великого английского ученого Исаака Ньютона. Он был верующим человеком, предпринимал попытки доказать существование бога. “Будь эта вещь возможна, – пишет французский философ-материалист и атеист Поль Гольбах, – то Ньютон при своем гении сумел бы, без сомнения, доказать это.

77

Но – о, великий и могучий математик, становящийся столь слабым и маленьким теологом в своих рассуждениях о том, что не может быть подвергнуто ни вычислению, ни опыту, – как решаетесь вы говорить о существе, которое, по вашим же словам, является для вас тем же, чем для слепого является картина?.. Но у великого Ньютона пропадает мужество или же он добровольно закрывает глаза, лишь только речь заходит о предрассудке, который привычка заставляет его считать священным” ⁴ .

Ссылками на переход некоторых великих ученых в лоно религии теологи подкрепляют свои доказательства бытия бога. Но можно ли подобными примерами доказывать истинность того или иного положения? Нет, нельзя. Ведь проповедники религии пользуются в данном случае логически недопустимыми приемами доказательства, которые не только не помогают уяснить истину, а, наоборот, направлены на то, чтобы затмить ее.

В самом деле: вместо действительного анализа соотношения религии и науки, доказательства бытия бога по существу богословы ссылаются на личные и несущественные в данном отношении качества некоторых ученых. Но это не доказательство, а всего лишь действие, направленное на то, чтобы вызвать психологический эффект в сознании малоподготовленных людей.

Во имя достижения своих целей теологи стараются затушевать то важнейшее обстоятельство, что верующий ученый стал широко известным человеком не благодаря своей религиозности, а только благодаря своим научным достижениям. Если бы эти люди не были учеными, то, даже если бы они были в тысячу раз более религиозными, их сейчас никто и не вспомнил бы.

Отсюда, между прочим, следует тот вывод, что научный авторитет ученого – пусть даже верующего ученого! – ни в коем случае нельзя распространять на его религиозную веру. Ученый физик, медик или математик может быть достаточно авторитетным в сфере своей специальности, но это вовсе не значит, что абсолютно все его суждения имеют такой же вес и значение. Границы авторитетности суждений ученого четко определяются сферой его научной деятельности. За этими границами его суждения могут быть не только неавторитетными, но и явно ошибочными.

78

Немецкий ученый прошлого столетия Вирхов справедливо говорил, что “естествоиспытатель вне своей области является тоже только полузнайкой, vulgo профаном” ⁵ Только очень наивный человек, говорит современный американский философ Моррис Р. Коэн, может обращаться к крупному инженеру или физику за советом “по вопросу о воспитании девочек, о бессмертии или бытии бога” ⁶ .

Интересно, кстати, вспомнить пример из истории партии большевиков. Одно время (после поражения революции 1905 г.) крупнейший представитель пролетарской культуры Алексей Максимович Горький в некоторых своих произведениях допустил непоследовательность, политические и философские ошибки, примиренчество к религии. За эти временные шатания писателя сразу ухватились противники большевиков: отзовисты (“впередовцы”), махисты” богостроители, богоискатели... В связи с этим Владимир Ильич Ленин писал: “Но с авторитетами именно “впередовцы” обращаются нехорошо. Горький – авторитет в деле пролетарского искусства, это бесспорно. Пытаться “использовать” (в идейном, конечно, смысле) этот авторитет для укрепления махизма и отзовизма значит давать образчик того, как с авторитетами обращаться не следует”. Враги большевиков, а значит и враги А. М. Горького, хотели “закрепить и использовать как раз то, что составляет его слабую сторону, что входит отрицательной величиной в сумму приносимой им пролетариату громадной пользы” ⁷ .

Любому думающему и непредубежденному человеку совершенно ясно, что для доказательства бытия бога совсем некстати ссылаться на веру в него некоторых ученых.

 

Хороший ученый и плохой философ

Религия и наука исключают друг друга, несовместимы между собой. Но соотношение их не следует упрощать. Нельзя, например, изображать дело примерно так: если на одну чашу весов положить религию, а на другую – какую-либо науку (химию, физику или астрономию), то чаша с наукой перевесит.

Религия не является какой-то чистой антинаукой. Отбрасывая всякую науку, религия вместе с этим пытается дать верующему цельное антинаучное мировоззрение. Имея в виду эту сторону религии, Маркс говорил, что религия “есть общая теория этого мира, его энциклопедический компендиум, его логика в популярной форме”  ⁸ .

79

И в настоящее время религия для искренне верующих именно является “общей теорией мира”, мировоззрением в наиболее приемлемой для них, популярной форме. Весь круг мировоззренческих идей зачастую для этих верующих исчерпывается кругом религиозных идей.

Отбрасывая науку и ее выводы, религия вместе с тем является неверным, антинаучным, превратным, но все же – мировоззрением. Поэтому и прямой противоположностью идеям религии является не какая-то отдельная наука, а научное мировоззрение. Таким мировоззрением, или, другими словами, строго научной философией, взгляды которой на действительность находятся в соответствии с данными абсолютно всех наук, является марксистская философия. И если кто-нибудь из ученых делает научные открытия в определенной области знаний и в то же время верит в бога, то он одновременно хороший ученый и плохой философ, человек с передовыми знаниями и с отсталым, превратным мировоззрением.

Высказывания верующего ученого по вопросам религии – это, по сути, высказывания по проблемам мировоззрения, философии, где данный ученый просто некомпетентен. Ведь для того, чтобы быть авторитетом в области науки, надо эту 'науку изучить. Это в равной мере относится и к философии. В своей “Энциклопедии философских наук” великий немецкий философ Гегель удачно высмеивает обывателей, которые соглашаются, что для правильного суждения о той или иной стороне конкретной науки требуются подготовка и знание. “Соглашаются также, что для того, чтобы изготовить башмак, нужно изучить сапожное дело, упражняться в нем... Только для философствования не считают обязательным требовать такого рода изучения и труда”. Они думают, что “получив обыкновенное образование и опираясь на религиозное чувство, они могут походя философствовать и судить о философии” ⁹ .

Философскому невежеству некоторых современных буржуазных ученых естествоиспытателей “в значительной мере способствует начавшееся еще в прошлом столетии безразличное, а то и отрицательное отношение к философии вообще. Воинствующий дарвинист и атеист немецкий ученый Эрнст Геккель, хотя и с некоторым упрощением, но, по сути, справедливо писал: “... в исполинской мастерской современного исследования природы имеется масса

80

неразмышляющих поденщиков, которые прекрасно исполняют свою мелкую специальную работу, но не задаются вопросом о смысле великого целого; даже среди почтенных и заслуженных естествоиспытателей немало попадается таких, которых совершенно не интересуют вопросы общего мировоззрения, которые ищут новых фактов, но не понятий. Но кто так покорно отказывается от научного обоснования своего мировоззрения, тот бросается в объятия веры и с ним уже, конечно, ничего не поделаешь” ¹⁰ . Господствующий класс буржуазии в союзе с теологами предпринимает все от них зависящее, чтобы не допустить ни распространения, ни развития среди ученых естествоиспытателей научного – последовательно материалистического – мировоззрения. “Мы отдадим вам науку, г.г. естествоиспытатели, отдайте нам гносеологию, философию, – таково условие сожительства теологов и профессоров в “передовых” капиталистических странах”, – писал Владимир Ильич Ленин ¹¹ . Эти слова Ленина были сказаны в начале нашего столетия. Но они верны и сегодня. Современный философ-позитивист Беквит в связи с этим пишет: “В настоящее время ученые, быть может, больше всего нуждаются в том, чтобы освободиться от философских идей” ¹² .

Именно отсутствием научного философского образования больше всего и объясняется, что существуют “многочисленные естествоиспытатели, которые в пределах своей науки являются непреклонными материалистами, а вне ее не только идеалистами, но даже благочестивыми, правоверными христианами” ¹³ .

И наоборот, овладение научной, марксистско-ленинской философией не только предохраняет ученого от ошибок мировоззренческого порядка, но значительно помогает ему усвоить и более широко понять смысл своей же науки и научной деятельности. Французский физик Поль Ланже-вен говорил: “Я признаюсь, что по-настоящему понял историю физики лишь после того, как усвоил основные идеи диалектического материализма”. В учении Маркса, Энгельса, Ленина, продолжает Ланжевен, “я нашел объяснение таким проблемам в области моей науки, которые я иначе никогда бы не понял” ¹⁴ .

81

Распространению религиозных взглядов среди ученых во многом способствуют также различные “научно-богословские” труды. Их авторы пытаются в научных терминах описывать бога, загробный мир и тому подобные теологические понятия. Так решается задача приблизить религиозное мировоззрение к сознанию ученого, выразить сущность веры в привычной для ученого системе обозначения. Не случайно на Западе в последнее время издается множество богословских упражнений на тему о совместимости религии и науки, а в Америке даже создано специальное общество “Религия в век науки”, к работе которого привлекаются наряду с богословами ученые, не имеющие устоявшегося научного мировоззрения.

 

Особенности религиозной веры ученого

Несовместимость религии и науки, характер этой несовместимости можно проследить на примере особенностей религиозной веры ученых.

Каждый верующий в бога ученый является ученым только потому, что в своей области научной работы он не допускает существования или вмешательства бога. В какой мере верующий ученый считается с богом, в такой мере он теряет реальную почву своей научной деятельности и перестает быть ученым. В этом-то и проявляется непримиримая противоположность религии и науки: даже верующий ученый не допускает бога в сферу своей научной деятельности. В этом также сказывается особенность религиозной веры ученого: он, с одной стороны, на словах показывает бога, а, с другой стороны, в своей научной деятельности изгоняет бога и что бы то ни было сверхъестественное. “С богом никто не обращается хуже, чем верующие в него естествоиспытатели”, – писал Фридрих Энгельс и приводил примеры, как верующий Ньютон запретил богу всякое вмешательство в солнечную систему; священник-астроном Секки выпроводил его вовсе из солнечной системы; верующий ученый Тиндаль совершенно запретил ему всякий доступ в природу и отослал в область чувств. “И точно так же обстоит дело с богом во всех остальных областях”, – делает вывод Энгельс ¹⁵ .

Известный немецкий ученый Макс Планк, которого сами церковники называют “наиболее типичным” верующим ученым, писал: “Шаг за шагом вера в чудеса должна отступать перед постоянно и уверенно идущей вперед наукой, и мы не можем сомневаться в том, что рано или поздно этой вере придет конец” ¹⁶ .

82

Макс Планк решительно отрицает возможность поддержать веру в бога научными данными. Он говорит, что основной вопрос религиозного вероучения – вопрос о бытии бога “ни за что не поддается решению научными средствами, то есть логическими, основанными на фактах умозаключениями. Наоборот, ответ на этот вопрос есть дело только самой веры, религиозной веры” ¹⁷ .

Одним из ярких примеров атеистической направленности научной работы верующего ученого являются опыты итальянского врача Петруччи, во время которых осуществлялось искусственное оплодотворение яйцеклетки и выращивание человеческого плода в искусственных условиях. Плод в опытах Петруччи успешно развивался в течение 62 дней, Этим достижением Петруччи убедительно опроверг учение христианской и иудейской религии о божественном создании души каждого человека непосредственно богом. Сам же ученый считает себя верующим католиком, призывает считаться с богом в области... морали.

Непримиримую двойственность взглядов верующего ученого признали сами верующие ученые. Так, член папской академии наук Карл Фридрих фон Вейцзекер говорил: “Пусть даже гипотезы Лапласа в частностях и неправильны, но каждый естествоиспытатель должен, конечно, видеть свою цель в том, чтобы в своей области сделать гипотезу бога излишней” ¹⁸ . А евангелический богослов и антифашист Дитрих Бонхеффер вынужден был сказать еще откровеннее: “Бог как моральная, политическая, естественнонаучная рабочая гипотеза уничтожен, преодолен; он преодолен и как философская и религиозная рабочая гипотеза... Отказ от этой рабочей гипотезы зависит от интеллектуальной добросовестности... Набожный естествовед, медик и т. д. является гермафродитом” ¹⁹ .

 

Опасно было слыть атеистом

На протяжении веков религиозное мировоззрение навязывалось людям наряду с прочими методами и силой. Вместе с этим жестоко преследовались все те мысли и высказывания, которые шли вразрез с официальным религиозным учением. Не только атеизм, не только свободомыслие, но и всякое выражение своей мысли объявлялось жрецами богохульством. Не удивительно поэтому, что в категорию богохульников попадали в первую очередь ученые.

83

Организация узаконенного преследования ученых была предпринята еще в период рабовладения. Истории известно, что уже в 432 г. до нашей эры древнегреческий гадатель Диофант предложил правящему классу рабовладельцев официально издать декрет, согласно которому “люди, отрицающие религию и распространяющие учение о небесных явлениях, должны быть привлечены к суду”  ²⁰ . С этого времени на голову действительных и мнимых атеистов посыпались страшные кары.

Преследование ученых было подхвачено христианской церковью. В изданном указе византийского императора Юстиниана (VI столетие) предполагалось сжигать все несогласные с религией сочинения, “где бы их ни обнаружили, ибо мы хотим, чтобы всякие произведения, вызывающие гнев божий... не достигали даже слуха”  ²¹ . Тогда звание ученого чаще вело на костер, нежели в академию. Христианские богословы убили ученого-математика женщину Ипатию; сожгли на костре ученого и философа-пантеиста Джордано Бруно; запретили учение Коперника за то, что он отступил в объяснении строения солнечной системы от библейских догм; жестоко замучили ученого и философа-материалиста Лючилио Ванини; преследовали ученого медика и анатома Андрея Везалия; заставили отречься от коперниковского учения Галилео Галилея; сожгли Сервета; постоянно травили родоначальника русской отечественной науки и культуры Михаила Васильевича Ломоносова...

В XVIII столетии монахи Киево-Печерского монастыря 18 лет держали в подземной тюрьме капитана Гейскау, 17 лет – поручика Шишкина за то, что они как-то открыто высказали свое неверие в бога.

Не менее жестоко преследовали “богохульников” и в других религиях. “Кто смеется над словами талмудических мудрецов, тот наказывается кипящими извержениями”, – предписывает Талмуд. По свидетельству Талмуда, это делалось так: “Закапывают по колено в навоз, затем завертывают жесткий платок в мягкий и этим жгутом завязывают ему горло; один из свидетелей тянет за один конец платка, другой за второй, пока преступник не откроет рта. Тем временем держат наготове расплавленный свинец, который вливают ему в рот, так что металл, проникая в кишки, сжигает их” ²² .

84

Так продолжалось изо дня в день на протяжении веков. Даже в конце XIX – начале XX в. церковные мракобесы преследовали К. А. Тимирязева, который своими работами изгонял бога из природы, а также немецкого ученого Эрнста Геккеля, английского ученого Томаса Гексли, американского ученого Лютера Бербанка, ученого с мировым именем И. В. Мичурина. А в 1925 г. в Соединенных Штатах Америки судили рядового учителя Джона Скопса за то, что он по-научному, а не по-библейски, ответил своим ученикам на вопрос о происхождении человека.

Вполне естественно, что в условиях жестокого преследования атеизма не у всех хватало мужества открыто высказать свои подлинные мысли о религии. Так, например, французский ученый и философ Рене Декарт, к которому дошли слухи о расправе католической церкви над Галилеем, писал 28 ноября 1633 г. своему другу аббату Мер-сенну: “Это меня настолько потрясло, что я твердо решился сжечь все мои бумаги или по крайней мере не показывать их ни одному человеку... Я ни за что не хочу издавать сочинение, в котором самое малейшее слово могло бы не понравиться церкви, поэтому я лучше скрою его, чем решусь выпустить в искаженном виде”.

В ряде штатов расистской Южно-Африканской Республики запрещено и сейчас демонстрировать опыты с маятником Фуко, ибо, как пишется в изданных местными властями законах, “нечестивая теория вращения Земли находится в противоречии с Библией и может служить лишь распространению атеистических и большевистских идеи” ²³ .

О неусыпном преследовании атеистов в Англии хорошо свидетельствуют следующие слова английского философа XVII в. Джона Локка: “И хотя только некоторые отъявленные бездельники нагло признаются в своем неверии, но не заставляй держать язык за зубами страх перед мечом власть имущих или порицания соседей, будь устранена боязнь наказания или позора, быть может еще больше народа, чем мы это видим теперь, так же открыто провозгласили свой атеизм на словах...” ²⁴

85

Многие буржуазные ученые свои искренние атеистические убеждения не могут высказать даже в кругу близких друзей из-за страха перед предрассудками классового общества. Как на пример такого суеверного преклонения перед общественным предрассудком, в том числе и перед религией, Энгельс указывал на современные ему образованные круги Англии. “Побудьте хоть раз среди образованных англичан и... попробуйте заявить, что вы не верите в божественность Христа, – и вы преданы и проданы; признайтесь откровенно, что вы атеист, – и на следующий день они сделают вид, что не знакомы с вами. И если независимый англичанин действительно начинает думать... и сбрасывает с себя оковы предрассудка, впитанного с молоком матери, даже и тогда у него не хватает мужества свободно высказать свое убеждение, даже и тогда он лицемерно выступает перед обществом как приверженец такого мнения, которое по крайней мере считается терпимым, и доволен, если ему хотя бы изредка удается с глазу на глаз откровенно побеседовать с единомышленником” ²⁵ .

Под влияние этой общественной психологии и попадают отдельные ученые. Артур Кит, бывший председатель Британской Ассоциации содействия науке, касаясь вопроса о “нежелании” учеными откровенно излагать свои проти-ворелигиозные взгляды, откровенно признавался, что “подлинное объяснение... – это боязнь, трусость, если хотите. По своей природе я принадлежу к стаду. Я боюсь остракизма... Мы не можем открыто и чистосердечно ставить под вопрос наши сокровенные верования, не совершая тем самым нападения на лиц, чью дружбу мы хотим сохранить. Поэтому большинство из нас предпочитают молчать” ²⁶ .

 

Атеист – для себя, набожный – для верующих

Среди буржуазных ученых, явных атеистов, мы встречаем и таких, которые не по физическому принуждению, не за страх, а за совесть поддерживают религию. Их большинство среди тех, на кого ссылаются церковники, пытаясь верой ученых доказать бытие бога.

Нередко бывает так, что тот или иной ученый не верит в бога, но других призывает верить. Такое противоречие между личными убеждениями и словами объясняется тем, что эти ученые являются выходцами из буржуазного, эксплуататорского класса. Они, даже став учеными, не мо гут освободиться ни от характерных особенностей мышления своего класса, ни от его предрассудков.

86

Резкими выступлениями против католической церкви прославился, например, Франсуа Вольтер. Католическую церковь он называл гадиной и призывал раздавить ее. Церковь проклинала Вольтера и его единомышленников. С конца XVIII столетия само слово “вольтерьянец” стало синонимом “безбожника” и “богохульника”. Но вместе с тем Вольтер говорил, что в интересах укрепления власть имущих нужно всячески поддерживать религиозную веру в народе. В письме к Д'Аржанталю от 20 апреля 1769 г. он, признаваясь в своем атеизме, счел нужным написать следующее: “Полезно внушать людям веру в то, что у них бессмертная душа и что есть бог мститель, который покарает моих крестьян, если они будут воровать у меня мою пшеницу”.

А в диалоге “А, В и С” Вольтер писал: “Я хочу, чтобы мой прокурор, мой портной, мои слуги, даже моя жена верили в бога; мне кажется, что в таком случае меня будут меньше обворовывать и меньше наставлять мне рога”. В интересах эксплуататорских классов Вольтер даже выдвинул лозунг, широко подхваченный потом пришедшей к власти буржуазией: “Если бы бога не было, его бы следовало выдумать” ²⁷ .

Или возьмем более современный пример. Известный английский ученый этнограф Джемс Фрезер написал многотомный труд “Золотая ветвь”. В нем ученый на многочисленных примерах убедительно доказывает, что христианство не является самобытной, “чистой” религией, а свои обряды и культ позаимствовало у других, так называемых языческих, “грубых” религий. В 1928 и 1931 гг. “Золотая ветвь” издавалась в Советском Союзе массовыми тиражами. Книга помогала нашим атеистам убедительно развенчивать веру в бога, а верующим – разобраться в истинной истории христианства. Факт издания “Золотой ветви” в Советском Союзе напугал буржуазию и в первую очередь самого Д. Фрезера. В своих протестах он писал, что никогда не намеревался распространять идеи своей книги среди широких маос населения.

Подобно Фрезеру французский биолог и атеист Феликс Ле-Дантек в своей книге “Атеизм” (в скобках заметим, что книга написана со специальной целью – доказать, что никакого бога нет) пишет: “Но я крестьянам этого не скажу... Я, к счастью, уверен, что мои соседи – крестьяне не прочтут моих книг. А то я, быть может, и не писал бы их”; “не нужно разрушать веры угольщика” и т. д. ²⁸

87

Современные приказчики буржуазии от науки прямо-таки боятся сообщать широким массам истину, сообщить, что научная истина отбрасывает ложь религии. Американский социолог Франк X. Найт пишет: “Если мы начнем сообщать только истину, полную истину, и ничего, кроме истины, мир станет бойней прежде, чем наступит закат первого дня” ²⁹ . А другой ученый, профессор Кембриджского университета Ч. Д. Броуд, касаясь вопроса об истинности религиозных поучений и верований, говорил, что они являются “одним из таких социально ценных мифов, которые государство должно было бы снять с арены публичного обсуждения” ³⁰ . Девизом публичных выступлений таких буржуазных ученых является, по словам Марселя Ка-шена, лозунг: “Если бы я держал истину в своей руке, я бы постарался не выпускать ее, чтобы не нарушить существующий порядок”.

 

Через науку – к атеизму

Было бы нелепо отрицать, что среди буржуазных ученых есть искренне верующие в бога. Причины этого могут быть разные – и психологические, и социальные. Ясно, однако, что в процессе научного познания подлинный ученый в наше время освобождается от религии, а не укрепляется в ней.

Иван Петрович Павлов в детстве верил в бога, даже готовился стать священником. “Я ведь сын священника, – признавался Иван Петрович, – вырос в религиозной среде, однако, когда в 15–16 лет стал читать разные книги и встретился с этим вопросом, я переделался” ³¹ .

Чарльз Дарвин в своей автобиографии писал, что вначале он был искренним верующим, “До сорокалетнего возраста я не отказывался от христианства”, – говорил он. Но, занимаясь (своей наукой, великий ученый начал осознавать, что “чем больше мы познаем неизменные законы природы, тем все более невероятными становятся для нас чудеса”. Так постепенно, говорит Дарвин, он перестал верить в божественность христианства и со временем стал убежденным атеистом ³² .

88

Независимо от субъективных пожеланий наука, следовательно, уводит человека из религии, делает его атеистом. И это не удивительно. “Кто ничего не знает, – говорил И. П. Павлов, – тому по необходимости приходится верить”. Приобщение к научным знаниям, в том числе и научным знаниям о