Кристофор Хитчен

Мягко говоря

... Если все на свете создал бог, почему мы должны непрестанно "восхвалять" его за то, что не стоило ему особого труда? В этом, по меньшей мере, было какое-то подобострастие. Если Иисус мог исцелить любого слепца, который попадался ему на пути, почему бы не исцелить всех слепых сразу? Чем было так уж замечательно его изгнание демонов, если те переселились в стадо свиней? В этом было что-то зловещее, похожее на черную магию. К чему все эти постоянные, ни к чему не ведущие молитвы? Почему я должен снова и снова публично повторять, что я несчастный грешник? Почему тема секса была такой взрывоопасной? Эти робкие, детские сомнения, как я обнаружил позднее, посещают очень многих, отчасти потому что ни одна религия не дает на них удовлетворительного ответа. Но пришло время и более серьезных возражений. (Я говорю "пришло время", потому что такие возражения не только непреодолимы, но и неизбежны.) Директор школы - он проводил наши ежедневные службы и молитвы и держал Библию, а также был немного садистом и скрытым гомосексуалистом (я давно его простил, потому что именно он пробудил во мне интерес к истории и одолжил мне моего первого Вудхауза), - как-то раз произносил нравоучительную речь. "Сейчас, может быть, вам непонятно, зачем нужна вся эта религия, - сказал он нам. - Но однажды, когда начнут умирать ваши близкие, вы все поймете".

И я снова испытал прилив негодования, смешанного с недоумением. С таким же успехом директор мог сказать, что религия, может быть, и ложь, но кому какое дело, если она надежный источник утешения. Какая низость. Мне тогда было почти тринадцать, и я превращался в типичного несносного умника. Я еще не слышал о Фрейде (хотя знакомство с Фрейдом помогло бы мне понять поведение директора), но в ту минуту мне словно пригрезилось его эссе "Будущее одной иллюзии".